Япония страна маленькая. Настолько маленькая, что все якудзы просто обязаны знать друг друга в лицо. Иначе это чревато серьезными неприятностями планетарного масштаба в одном отдельно взятом департаменте Токио. И когда в один из токийских борделей заходит ничем ни примечательный человек в сером костюме, не может расплатиться с сутенерами за приятно проведенный вечер, и скромно предлагает пройтись до его офиса и рассчитаться на месте, тут бы якудзам и стоило насторожиться. Как нетрудно догадаться, человек этот оказался якудзой из конкурирующего клана.
Отрубленный палец неудачливого сутенера и сумма, вдвойне возмещенная братьям по оружию, проблему не решают, а только заостряют. Начинается война. И отрубленным пальцам в качестве извинений, изуродованным лицам, «профилактическим» избиениям зритель уже легко теряет счет, пытаясь сосредоточиться на хитросплетениях японской криминальной системы.
Два прежде дружных, а теперь ведущих непримиримую гражданскую войну в одном отдельно взятом токийском департаменте, клана, ловко поддаются манипуляциям некоего Председателя, который решает дела в тени идеально ухоженных японских садиков, под мерно журчащие фонтанчики благоденствия и счастья. Председатель чужими руками убирает неугодных и надоевших, подкупая всех своих исполнителей одной только приманкой: «Ты возглавишь дело вместо него». Идеальная схема. Все довольны. Кроме, разумеется, утопленных, расстреленных, задушенных и обезглавленных. Не хочется забегать вперед, но Председатель окажется слишком хорошим учителем, чтобы остаться у власти до конца. Его личный помощник воспримет один или все сразу уроки «гуру» как руководство к действию и даже сакраментально-цезаревское «И ты, Брут!..» не успеет сорваться с губ умирающего председателя в тени идеального японского антуража.
Сам Такеши Китано как всегда немногословен. Даже строг. Серый костюм. Серый тон вообще основной в фильме. Безрадостность красок и неторопливый темп выдержаны от начала до конца, что создает впечатление безнадежности. Реплик немного, но все по существу. Поэзия тела не чужда японскому кино, и Китано в частности. Здесь тоже можно увидеть игру лиц, глаз, которые порой могут сказать куда больше, чем самые пространные монологи. А будто танцующие под пулями тела настолько завораживают, что это даже начинает нравиться.
Те, кто любит Такеши Китано порадуются новому, крепко сделанному фильму, флэшбэком возвращающему опытного зрителя на много лет назад, к временам «Жестокого полицейского» и «Королевской битвы». Те, кто не любит, просто пропустит эту премьеру мимо себя. В конце концов, к жизни нужно относиться философски. Как говорит один из персонажей «Беспредела», продажный полицейский и приятель героя Китано: «Лучшая месть – это долгая жизнь». А фильмы Такеши Китано будут жить, пока жив кинематограф.
