Другой Лондон – выставка работ различных авторов. Особенность её в том, что все они – не британцы. Столица мира через объективы фотокамер, принадлежащих иностранцам – это не совсем классический Лондон. Он становится более загадочным и необычным, но практически теряет привычный колорит, или же, наоборот, приобретает его в большей мере, чем им обладает. Чёрно-белое фото передаёт серый и туманный мир лучше цветного, но усредняет и полирует натуру.
Всё британское сегодня – крайне популярно. Более того, «британское» - это не просто географическая принадлежность, это ещё и направление в моде. Партнёрами выставки являются Галерея Тейт, МИД России и Британский совет.
Работы Гарри Виногранда из личной коллекции Лолы Гарридо – гимн той особой форме феминизма, которую сегодня уже мало кто помнит. Это не отлов подлых мужских особей на несоблюдении прав и свобод женщин, а настоящий романтичный гимн свободы. Свободы и красоты в этой свободе. Фотограф показывает, что какими бы женщины ни были, чем бы ни занимались, они всегда прекрасны. «Гламурные» богачки и хипповатые проказницы, матери-одиночки и усталые от всего на свете давно замужние дамы.
Затрагивая тему свободы женщин, автор незаметно затрагивает и тему свободы вообще, так как то, что её отнимает – это не просто определённый пол. Это укоренившийся в сознании миллиардов миф о том, что не все в мире равны. Сегодня эта тема особенно важна, вам не кажется?
На открытии выставку представляли сотрудники Посольства США. Кроме того, стоит отметить и присутствие на сцене представителей концерна Renault– стратегические партнёры музея всегда поддерживают начинания, касающиеся красоты и гармонии. Многие современные женщины, в конце концов, выбирают именно Renault.
Эрвин Блюменфельд – легенда мировой фотографии. Генеральным партнёром выставки являлся журнал Elle, и это не случайно, ведь модной фотографии было посвящено действительно много внимания. Существует несколько знаковых работ, которые куратором выставки Уте Эскильдсен было решено включить в экспозицию – Москва увидела рекурсивную Одри Хепберн и Лизу Фонсагривс на Эйфелевой башне. Более того, несмотря на то, что фотограф печатался в основном в крупных изданиях, его фотографии не похожи на массовый продукт. Многие из них заигрывают с сюрреализмом, другие не выявляют особой принадлежности к каким-либо стилям, но всё равно удивляют (например, проект обложки для журнала VOGUE, посвящённой взносам в Красный Крест).
Фотографические эссе Александра Слюсарёва – совсем небольшая по размеру и уже прошедшая на момент написания статьи выставка. Её особенность в том, что фотограф постарался найти некий новый путь к преподнесению смыслов через образы. Странно, но с точки зрения насыщенности и даже сюжетности эти практически беспредметные работы, играющие светом и тенями, возможно даже выигрывают у своих более значительных соседей по биеннале.
И напоследок, несколько слов о Евгении Антуфьеве. Видите эти странные объёмные фигуры, похожие на внутренности? Это исследования формы и материала. Художник, безусловно, заслуживает внимания, и всё же, посетителя не покидает ощущение того, что идей слишком много, и они настолько законспирированы, что понимает их лишь сам автор. Конечно, можно предположить и обратное – что ваш покорный слуга ничего не понимает в искусстве.
«Моя любимая форма восприятия информации — лабиринт, с бесконечно дублирующимися путями и внезапными тупиками» - так говорит автор. И действительно, проходя от одной его работы к другой по заранее начерченным на полу стрелочкам, ты всё больше проникаешься идеей того, что эксперименты, здесь творимые, творит не художник, а боги странного и жутковатого мира. Это словно кунсткамера, в которой хранятся неудачные попытки какого-то очень странного бога создать что-то эстетичное. Это целенаправленное уродование изначально правильных и скучных форм, попытки заставить материал врать вашим глазам, это хождение по кругу, позволяющее обозреть всё вокруг, и ничего не понять.
На самом деле, всё не так сложно, как кажется. Говорят, Бог вылепил первых людей из глины. Предположим, что день не задался, и у него никак не выходило создать что-то такое, что будет достойно населять его райские сады. Вот, неудачные попытки Бога придать материалу жизнеспособность и создаёт Антуфьев в ходе своих многочисленных экспериментов.
