Конец двадцатых — начало тридцатых годов, Нью-Йорк. Заря Великой депрессии. Черные ботинки прохожих в замедленном темпе плывут над асфальтом. Человек курит сигарету. Красный карандаш вычеркивает лишние слова из текста. Через минуту в офис редактора Перкинса помощник принесет внушительную папку листов, которая окажется романом еще никому не известного Вулфа, прошедшего через множество изданий и получившего отказ. Новелла неожиданно поразит Перкинса в самое сердце, он пригласит молодое дарование к себе, и так начнется история невероятной дружбы взбаламошенного, вспыльчивого гения не от мира сего и строгого, но справедливого, верного своим идеалам редактора, который подарил миру таких писателей, как Хемингуэй и Фицджеральд.
Дебют Грандаджа оказался подобен рассказанному им сюжету —
яркий, грандиозный, шумный, фееричный. Разбрасываться эпитетами тут можно бесконечно,
потому как эмоциональный накал происходящего бьет в самые болевые точки,
хочешь, не хочешь, а проживешь каждое мгновение вместе с героями. На фоне
личной драмы — сложных, пускай и невероятно близких отношений Вулфа (Джуд Лоу) и Перкинса (Колин Ферт), ревности возлюбленной
писателя (Николь Кидман), внутреннего
конфликта самого Томаса, который, подобно многим гениальным личностям, на всю
жизнь остался эгоистичным вспыльчивым ребенком с особым взглядом на мир, здесь
слегка, но ощутимо затрагивается и тяжелая судьба Фицджеральда, и бедственное
положение США в тот период, и нависшее дымкой над миром смутное ожидание войны.
Серые тона, пристальное внимание к деталям, патетически медлительная музыка
Адама Корка играют на атмосферу, но не заслоняют главное сокровище ленты.
Тройку настолько грандиозных актеров собрать в одном фильме удается обычно лишь
маститым профессионалам, но Грандаджу несказанно повезло. Ферт выдает один из
сильнейших перформансов за последнее время, Кидман сияет похлеще коллег-мужчин,
а Лоу обнажает полный спектр эмоций, избавившись от привычной роли сдержанного
интеллигента, и своей игрой пробуждает теплые воспоминания о «Сыщике». Их с
Колином Фертом взаимодействие будоражит, захватывает дух, а часто заставляет
пустить слезу, — чего только стоит прекраснейшая сцена на крыше, одна из
лучших в фильме, с какой стороны к ней не подойди. Стройная, верно закрученная
и сильная история, звучащая в унисон с произведениями самого Вулфа, — не зря
так органично звучат цитаты его романов в картине.
«Герой» — это биографическая драма, которая избежала главного бича всех
фильмов-биографий, а именно излишней сухой выхолощенной точности, губящей
художественную составляющую и делая кино невыносимым к просмотру. Фильм,
конечно, сыграл с режиссером злую шутку, — теперь невольно постфактум ждешь
творение, равное по силе, а то и превышающее, но будем считать это
дополнительным стимулом. Безусловно, один из лучших драгоценных камней среди
представленных на Московском кинофестивале, обязательный к просмотру.
«Герой» — это биографическая драма, которая избежала главного бича всех фильмов-биографий, а именно излишней сухой выхолощенной точности, губящей художественную составляющую и делая кино невыносимым к просмотру. Фильм, конечно, сыграл с режиссером злую шутку, — теперь невольно постфактум ждешь творение, равное по силе, а то и превышающее, но будем считать это дополнительным стимулом. Безусловно, один из лучших драгоценных камней среди представленных на Московском кинофестивале, обязательный к просмотру.
В российском прокате с 7 июля.
