Первый англоязычный фильм норвежского режиссера Йоакима Триера "Громче, чем бомбы" можно назвать типичной артхаусной драмой: действие развивается слишком медленно, частые перебивки из воспоминаний героев и, конечно, продолжительные диалоги ни о чем и обо всем одновременно. Однако нелинейное повествование только добавляет фильму об одиночестве еще больше эмоциональности. Эпизоды расположены практически в произвольном порядке, и каждая последующая сцена провоцирует некое воспоминание о главное героине, которое впоследствии строит вереницу из событий, в дальнейшем влияющих на сюжет.
Поэтому особо стоит выделить в картине монтажера: он прихотливо выбирает воспоминания и голоса из прошлого и будущего, тем самым смешивая времена и события, места, высказывания и точки зрения, тем самым смешивая реальное и воображаемое. Ведь главная тема фильма – неспособность людей к прямой коммуникации друг с другом. Все члены семьи беспрестанно врут друг другу, иногда во благо, но чаще всего из личных эгоистичных побуждений. И не случайно главная героиня Изабель является военным фотографом – ведь кто, как не она, умеет одним кликом в фотошопе перенести главные смысловые акценты в фотографии и превратить один снимок в другой? Постановка или реальность?
Героиня Юппер, появляясь только в воспоминаниях и коротких флешбеках фильма, сама, очевидно, не может ответить на этот вопрос, что и ввергает ее в тяжелую депрессию. Однако что точно постановочно в ее жизни - так это ее семья: в одной из самых сильных сцен Изабель пересказывает мужу сон, в котором ее насилует на улице какой-то собирательный герой ее репортажей, пока тот курит в машине.
Правда, этот фильм не столько про отношения мужа и жены, сколько про проблему взросления. Главными двигателями сюжета являются прежде всего сыновья. Младший – типичный подросток, в изображении которого режиссер прибегает к куче штампов, а старший - неудачник, неспособный разобраться в своих любовных отношениях.
Здесь есть свои удачи, но в те моменты, когда Триер позволяет себе мрачный юмор - в прологе, например, или в эпизоде, где отец, тщетно пытаясь наладить диалог с сыном, разыскивает его персонажа на просторах онлайновых игр, — становится особенно понятно, как его прискорбно мало.
Конфликты децентрализованы, швы между сюжетными линиями спрятаны, ключевые сцены замаскированы так, что их можно и не заметить. Из-за этого у невнимательного зрителя может сложиться впечатление, что режиссер сам не вполне понимает, что и о чем хочет сказать, — и это, конечно, проблема режиссера, а не зрителя. Но это вопрос темперамента, и так в данном случае происходит именно от избытка идей, а не от их недостатка. И пусть части этого фильма в каком-то смысле больше, чем их сумма, чем фильм в целом, «Громче, чем бомбы» однозначно показывает, что скандинавскому режиссеру есть, что прошептать даже на неродном для него языке.
И если отсылать к самому названию фильма, то герои действительно говорят тихо, но каждое их слово обращенное друг к другу в этом мире тишины, разносится по дому, в котором они живут, громче звука от взрыва бомбы. В эпоху разобщения коммуникаций в мире людей сложно донести даже до самого близкого человека свои чувства и эмоции. Что и приводит к страданиям и еще большему разладу в семье.
